О ресторане Фото


   

Контакты

Префектура Аомори

«Рисовые бунты», незаконная торговля рисом вряд ли прекратятся, если даже к каждому рисоводу будет приставлен полицейский. Вся эта история будет повторяться до тех пор, пока правительство не перестанет субсидировать завышенные цены. А эта политика станет проводиться до тех пор, пока правящая партия зависит от несправедливо «весомых» голосов сельских избирателей. Так что рано ставить точку в этом постскриптуме очерка об Акита. За ним может последовать постпостскриптум.

В своей самой северной части остров Хонсю раздваивается, образуя два полуострова, похожих на крабью клешню. Эта «клешня» и прилегающие к ней земли входят в префектуру Аомори, что значит «зеленый лес». Для любого японца Аомори прежде всего связывается с яблоками. Полуостров Цугару, западная часть «клешни», дает ежегодно полмиллиона тонн яблок, почти половину общеяпонского урожая. Яблоневые сады подступают прямо к ограждению скоростного шоссе, по которому теперь за 7—8 часов можно домчаться сюда из Токио.

Летом из машины видны крестьянки в сине-красных хлопчатых кимоно, заботливо защищающие от птиц каждый зеленый плод бумажным пакетиком. Кое-где на будущие яблоки наклеивают иероглифы с пожеланием счастья, плоды с отпечатавшимся на кожице рисунком ценятся на свадьбах, юбилеях. Но и «обычные» яблоки всегда желанны на столе японцев, оставаясь на нем чуть ли не круглый год.

Полуостров Цугару

Осенью вдоль дорог появляются бесчисленные флаги и плакаты, приглашающие к столь же бесчисленным придорожным лавкам торговцев яблоками. Продают только ящиками, и редкий автомобилист уезжает из Аомори с пустым багажником. Особую популярность приобрели сады, в которых сочные, крупные, переливающиеся золотом и багрянцем яблоки позволяют собирать самому покупателю. «Самый большой яблоневый сад в мире» — так именуют полуостров Цугару в рекламных проспектах для туристов. Еще настойчивее эти проспекты рекомендуют посетить полуостров Симокита, восточную половину «клешни».

На Симокита ведет дорога номер четыре, начинающаяся на токийской Гиндзе. Старинный 600-километровый тракт может творить чудеса, переносить на целые десятилетия в прошлое. После толчеи и блеска витрин главной улицы Японии вдруг оказываешься в малолюдных краях, чуть тронутых современной цивилизацией. От заасфальтированной дороги начинают ответвляться то щебеночные, то просто грунтовые колеи.

Исчезают дорожные указатели. Люди говорят на каком-то странном наречии, глядят на иностранца, как на инопланетянина. Упитанный и загорелый мальчик-пастух на просьбу объяснить дорогу несколько минут молчит, а затем убегает под защиту стада буренок с криком: «Чужак! Чужак!»

По дороге на мыс Омадзаки

За поворотом другая неожиданность — фигура «голосующего» человека. В городках не принято ни предлагать, ни просить подвезти попутчиков. Для нас знающий запутанные дороги местный житель оказался полезным сюрпризом. Без него рассчитанная на городские условия «нежная» машина вряд ли бы достигла мыса Сириядзаки, восточной оконечности Симокита.

Серые утесы, зелень чахлой травы, белоснежный маяк, синее море, черные точки далеких кораблей… Все это создает забытое за время токийской жизни ощущение шири, простора. Смотритель маяка, одинокий художник да еще пара старушек, молившихся у памятников погибшим морякам,— вот и все люди, встретившиеся за несколько часов осмотра Сириядзаки.

Не слишком многолюдно и по дороге на мыс Омадзаки, самую северную точку острова Хонсю. Повязавший голову махровым полотенцем старик чинит сеть у сарая; пожилая пара развешивает сушиться длинные ленты морской капусты; молодые парни укладывают у края дороги поленницу дров на продажу; на прибрежной гальке рыбаки в теплых куртках и рыбачки в шерстяных платках закусывают перед выходом в море обжаренными на костре вялеными каракатицами и прихлебывают из крошечных чашек слабое рисовое вино сакэ.

Горячие источники «онсэн»

Выстроившиеся кое-где вдоль дороги небогатые дома неожиданно сменяются показавшейся из-за поворота современной гостиницей. Стоит открыть дверь машины, чтобы сразу понять причину возведения пятиэтажного «гиганта» в этом малолюдье. Острый запах сероводорода подсказывает, что здесь бьют горячие источники «онсэн». Мутновато-белая целебная вода стала источником существования для многих жителей Симокита, работающих в гостиницах или содержащих небольшие постоялые дворы «рёкан».

«Онсэн-рёкан» всегда были популярны в Японии, все острова которой богаты горячими источниками. В последние же годы гостиницы с баней на горячих ключах стали не только местом семейного или «холостяцкого» отдыха. Большие и маленькие фирмы снимают их для коллективного отдыха служащих. В них проводят симпозиумы, профные конференции и даже партийные съезды. Издается масса путеводителей, журналов и книг о популярных и малоизвестных горячих источниках, им посвящают выступления по телевизору знатоки.

Как раз из одной такой передачи про Симокита я узнал об источниках Оку-Ягэн, которые известны не только окружающими их девственными кедровыми лесами, но еще и сохранившимся с давних времен обычаем совместного купания обнаженных мужчин и женщин. До начала «модернизации» Японии в конце прошлого века такое купание было правилом, а не исключением. Но этот обычай показался возмутительным христианским миссионерам.



вверх

sd

sd

sd

вниз